В Могилевском паровозике напротив меня сидела барышня в точно таком же, как у меня свитерочке и … колготочках. Всю дорогу так и подмывало спросить:
-А вы действительно уверены, что это – платье? о_О
Ну а потом я вспомнила как летом сама возвращалась из того же Могилева в феерическом макияже: «это я сначала вся такая красивая была, а потом бухала, спала на лавочке и ревела » и с лифчиком, аккуратненько сложенным в сумочку, и подумала: «хули там колготочки, с кем не бывает».
Впрочем, вскоре милую барышню сменили не менее милые гопники. В клевых адидасовских кросовочках, не менее клевых спортивных штанцах и совсем уж фееричных курточках-дутиках, трогательно заправленных в треники.
Сначала вьюноши кушали семечки(ну а чо, файв о клок, время ланча, вся фигня), потом обогащались культурно, путем прослушивания хитов мировой эстрады в исполнении двух мобил, а потом возжелали общения. А так как никого достойного внимания кроме укутанной в капюшон по самые колени и отгородившейся книжкой меня обнаружено не было, вьюноши решили привлечь мое внимание очаровательным вопросом:
- Дзевушка, можно нарушить ваш покой?
-Неа, - ответила суровая я и тут же об этом пожалела.
Потому как это же не какое-нибудь там: «чо-чо, курить есть?» или «дай мобилу погонять!». Они может всю жизнь эту фразу репетировали, а я взяла и обломала всю веру в силу культурного общения.
Правда, справедливости ради, где-то в районе Жлобина мне стало не до гопников и не до культурного общения вообще. Я зеленела лицом, писала друзьям смс-завещания и подумывала сходить в обморок. Я, кстате, считаю, что это все от того, что в могилевский воздух добавляют тяжелые наркотики, и по мере удаления от, с людьми приключается абстинентный синдром и вообще всяческие корчи. Правда чуваки мою теорию не оценили, и посему родной город встретил меня пиздюлями и вопросом: «Ты ела?»
«Ты ела?», блин. Двадцать два года девке, могли бы хоть ради приличия спросить: «А ты не беременна, Маша?» или там: «Чай, бухала всю ночь?».
«Маша, Маша, кушай кашу», да.